Сказка о том, как охотник с алмысами спорил

Гора Чакырык расположена в отрогах хребта Алтынту, высота 2337 метров; есть вершины с похожими названиями и в других местах Алтая. Чакрык — «чакырык» — в переводе с алтайского означает: расстояние, на которое слышен человеческий крик; «докричаться до вершины». Рассказывают, что на белом, на синем Алтае жил молодой удачливый охотник-мерген. Вот собрался он однажды на несколько дней на свою охотничью стоянку. Приехал, шалаш поправил, днем охотится, на ночь коня к коновязи привязывает. И начал примечать через день-другой охотник: утром конь его не отдохнувший, а взмыленный стоит, словно всю ночь скакал — бежал. Набрал охотник сосновой смолы, намазал вечером коню хребет, сам спать лег. Смотрит утром — а к смоле белые, как зайцы, алмысы прилипли. «Вот, значит, кто моего коня ночами гоняет!» — говорит охотник. Отвалил от скалы камень, собрал за шкирки алмысов, да и собрался их в расщелину швырнуть, сверху камнем придавить. Взмолились алмысы: «Не губи нас, человек! Мы же твоего коня не съели, только поиграли-покатались!» «Нет, — отвечает охотник, вредные вы, злые, на моей земле без вас чище будет!» Все, конец алмысам приходит, трясутся от страха, а вырваться не могут – крепко держит охотник. Тут самый хитрый из них и говорит: «Погоди, человек! Давай поспорим! Ты выспоришь — мы сами в землю уйдем и больше на свет не покажемся; а проспоришь — отпустишь нас восвояси!» Охотник-мерген, на свою беду, еще и любопытным был. Интересно ему стало. «А о чем спор-то будет?» — спрашивает алмысов. Те еще и сами не придумали; помирать боятся, время тянут. Первое, что в ушастые головы пришло, сказали: «Видишь эту высокую гору? Спорим, что если ты с самой вершины крикнешь, мы внизу твой крик услышим! У нас уши самые длинные, самые чуткие!» Посмотрел охотник на гору: высокая! Посмотрел на уши алмысов: да, на человечьи не похожи и мохнатые, но уж не такие и длинные. «Да не может быть, чтоб человечий голос на такое расстояние долетел, а вы его услышали!» «Может, может!» — пищат алмысы. «Уговорили, спорим!» — сказал любопытный охотник. Связал алмысов, как зайцев, за все четыре лапы, на дерево подвесил. Сам в гору пошел. Долго шел; но вот поднялся на самую вершину. Подножия уже и не видно; встал охотник в самом высоком месте и закричал: «Эй, алмысы-хвастуны! Сейчас спущусь с горы и брошу вас под камень; только сначала вы моего коня от смолы отчистите-отскребете, гриву расчешете да напоите! А то сам я притомился, по горам лазая, с вами споря!» И пошел обратно. Внизу связанные алмысы совсем пригорюнились. Не слышали они ничего, да и где ж так далеко услышать! Не спор выиграть хотели — смертушку свою отсрочить! Летит мимо сорока; видит — алмысы связкой на ветке висят. Спустилась посмотреть, что за диво; села на крышу шалаша, хвостом трясет, на алмысов косится. «Эй, сорока! — кричат ей алмысы, — нам помирать скоро, расскажи напоследок, что в лесу, в горах делается! Ты всюду летаешь, все знаешь!» Ну как же! — любимое сорочье занятие — новости рассказывать! Вот и затрещала она: «Медведь косулю задрал, у реки столетний кедр свалился, за дальней горой осыпь речку запрудила, а на вершине горы стоит человек и орет на весь лес, что ему алмысы будут коня чистить, гриву чесать, водой поить. Сам он притомился, мол, по горам лазая!» Тут и охотник спустился; снял с дерева алмысов, хотел развязать парочку, да раздумал: «Ничего, сам коня почищу!» Так и поволок связанных к камню. «Эй, охотник, а кто же тебе коня от смолы отчистит?» — пищит один алмыс. «А кто ему гриву расчешет?» — спрашивает второй. «И напоить, напоить-то коня надо!» — кричит третий. «Ты же сам устал, по горам лазая!» — тихонько говорит четвертый. От неожиданности остановился охотник, чуть связку алмысов не выронил: слово в слово повторили они его крик на горе! «Так вы что же, и вправду все слышали?» — изумился охотник. «Слышали, слышали!» — радостно заверещали алмысы. Огорчился охотник; больно уж неохота ему нечисть всякую на волю отпускать. Но что делать! Проспорил — слово держи! Развязал он алмысов, отпустил восвояси; напоследок не сдержался — каждого за уши хорошенько оттрепал, может, слышать хуже будут! «И больше мне не попадайтесь, в следующий раз даже слушать вас не буду, прибью сразу!» Обрадовались свободе алмысы; на радостях вычистили охотнику-мергену коня, расчесали, напоили. Да и ушли навсегда из этих мест куда подальше; не каждый раз так удачно человека обмануть удается, встретит еще раз — и впрямь пришибет! Гора же, с которой охотник алмысам кричал, с тех пор так и называется: Чакырык, то есть расстояние, на которое человеческий крик слышен.