Борис Наумов - Золотая птаха
Этих дней неслучайна предтеча -
Кларнетист цедит блюза планктон,
В свете рамп взгляд чарующий встречу -
Не с таких ли лиц пишут мадонн?
Чья Вы? знает один лишь ветер
Да луна, что к Вам лазит в окно,
Но... создания вздорные эти
От меня отвернулись давно.
Я не верю в слепую удачу,
Как не верю глазам своим:
Не впервой им меня дурачить,
Когда речь идёт о любви!
Сколько раз был я горько обманут,
Сколько раз зарекался любить!
Боль пройдёт, только горечь останется -
Ни сбежать от неё, ни забыть.
А в датском королевстве вновь неладно -
Опять мне предлагают ту же роль.
Ирония судьбы невероятна
И всё ж иного ждать мне ниотколь.
Кларнетист судьбу не искушает,
Ну а мне всё нынче по плечу -
Я люблю другую, дорогая,
Но и Вас терять вновь не хочу.
Заломить что ль, как ухарю, шапку,
Да к крыльцу подогнать лошадей
И, схватив вас обеих в охапку,
Увезти в дикий край орхидей.
Кто не слеп, примет вас за двойняшек -
Что её, что Ваше лицо!
Сёстры-феи, две чудных пташки
И одно на двоих кольцо.
Адский пламень в груди - так похожи!
Не сносить мне вовек головы -
Та, другая, Вас много моложе,
Потому что она - это Вы!
10 ноября 2005 г.
Жизнь начинается с любви -
ладошку тянет клейкий лист
из колыбели,
входящих в этот мир благословить
на мудрость и безумство цели.
Но...
то ли осень мне в глаза,
то ли солнце в волосах? -
недосказанно.
По шагреневым годам,
словно ток по проводам,
грусть размазана.
Все планы смерть перечеркнёт
и не оглянется,
Ассоль уйдёт, Сольвейг придёт -
"соль" останется.
Сорвался с ветки рыжий лист:
"Пора прощаться!"
а горизонт, как в детстве чист,
где ж наше счастье?
В каких мирах парили мы
как альбатросы,
что волновало нам умы?
Сюда б те слёзы!
Должно быть выплаканы все
ещё до срока -
не лучше белок в колесе
живём, ей-богу!
Все планы смерть перечеркнёт
и не оглянется,
Ассоль уйдёт, Сольвейг придёт -
любовь останется.
Это солнце в волосах,
это осень мне в глаза...
Апрель 2006 г.
Ах, Марина, Марина, Марина!
Мне сегодня приснилось море,
Возле пирса стайка дельфинов,
Белый парус в дымчатом створе.
Сквозь карминную призму заката
На тебя я смотрю восхищённо
И смешно вспоминать, что когда-то
За любовь принимал я влюблённость.
Было время и были причины
Жизни радоваться словно ребёнок.
А вчера я увидел картину:
Вяжет юная леди в вагоне.
Моя бабушка также вязала -
Отмелькали года как спицы,
Поезда, самолёты, вокзалы,
А за ними судьбы и лица.
Верстовые столбы - чьи-то вехи,
Мои спутники в снах и дороге.
В ночь по рельсам катится эхо
Твоего со мной диалога.
Шутки ради творец мироздания
Перепутал века и минуты.
Я ведь тоже родился в Рязани,
В колыбели рязанского чуда.
Расскажу о себе без утайки,
Что ж так сердце моё в смятеньи?
А над морем носятся чайки,
Ускоряя колёс вращенье.
Сквозь карминную призму заката
На тебя я смотрю восхищённо.
Жизнь была на любовь скуповата,
Нынче стала скупа на влюблённость.
Ах, Марина, Марина, Марина!
Ты и радость, надежда и горе -
Белый парус как нож гильотины
В самом сердце Эгейского моря.
Не возвращайтесь никогда,
предполагая,
что вам удастся вновь вкусить
блаженство рая.
Затёрты даты, имена,
размыты лица
и не найти нигде следов
тех, кто нам снится…
Открываю галактики, как веду диалог,
Погрозите ж мне пальчиком, чтоб и думать не мог.
Погрозите мне пальчиком, чтобы всё позабыл -
За семью океанами так же лес златокрыл.
Листья скомканным веером - смесь шартре и плиссе -
Щедро осень рассыпала под колёса шоссе.
Счастье - девочка с бантиком на распутье дорог,
Открываю галактики, как веду диалог.
Погрозите ж мне пальчиком, погрозите мне пальчиком…
Трамвай подвернулся как будто случайно -
Пустынный насквозь и отчасти печальный.
Сажусь, а напротив создание рыжее
Нахально глазищами смотрит бесстыжими.
Сие любопытство вполне объяснимо.
Последствия… с бедствием сопоставимы -
Глаза-океаны - куда там всем прочим! -
С той самой поры моё сердце морочат!
Дорога давнишняя всё не кончается,
Вагончик потрёпанный едет, качается
И гулкая тишь полусонного города
На два континента навек им расколота.
Магнит льнянокудрый, девчонка-купава!
Смеёшься: тебе комплименты - забава.
Ты очень красива и знаешь про это,
Звезда, в чьих лучах ищут гибель кометы.
Обманчиво светских манер клоунада
Для нас отыграла в ночи представленье, -
Под парусом лунным несло нас куда-то,
Качала волна наших лиц отраженья…
Удача-плутовка! Шутя, расстаёмся,
Прощенья у сердца уже не попросим,
Потом запоздало в любви признаёмся…
Не хочешь, а вспомнишь - такая вот осень!
Назови меня лапочкой,
Но не лапай, пожалуйста.
Назови меня кошечкой
И без всяких "кис-кис".
Можешь звать меня девочкой,
Можешь - ласковым зайчиком,
Можешь просто - богинею
Или… дивным цветком.
Что ж ты смотришь с улыбкою,
Может даже с насмешкою,
Может даже теперь уже
Я тебе не нужна?
Я - выходит не лапочка
И не кошечка с зайчиком,
Ни богиня, ни девочка
И не дивный цветок.
Львица я утомлённая,
Я - тигрица печальная,
Я сейчас разъярённая
Беспощадная рысь!
Когти в мягких подушечках,
Шерсть немного взъерошена.
Остаётся прицелиться…
Ну, мой друг, берегись!
Догорела, угасла звезда, -
Вот и кончилось наше лето,
И медвяных волос красота
Не напомнит мне больше об этом.
Не напомнит и не позовёт
Нас в манящие чудные дали.
Там в краю ледниковых озёр
Часто в воду гляжу я с печалью.
Наползёт из ущелья туман
И в тумане пригрезятся снова
Дом с колодцем на склоне холма,
Речка, луг, а на нём коровы.
А вокруг, куда глянешь, степь,
Пропылит, грохоча, машина.
Вдоль дороги берёзок цепь,
А за ними кусты рябины…
Вкус полыни застыл на губах
Поцелуем шалуньи-богини,
Затерялся в далёких мирах,
Стаял шалостью воробьиной.
Не разгонит печали вода -
Осень в душу вошла рикошетом…
Догорела, угасла звезда, -
Вот и кончилось наше лето.
Я уже не вернусь никогда
На обжитую Вами планету,
Моё солнце на плахе холста,
Мои звёзды рассыпаны где-то.
Что я сделал однажды не так,
Не имеет теперь значенья.
Это, право, такой пустяк, -
Но и с ним разбираться - мученье.
Мне не жить с Вами вместе в раю,
Не делиться своими пороками...
Вы вернули мне душу мою,
Так не будьте ж к себе столь жестокими!
Мне бы жить - не тужить, душу не обольщать,
Верить - лучшие дни далеко позади.
Тут сплелись по-змеиному в косы дожди
И иную судьбу случай мне начертал.
Всё свершилось в один ослепительный миг -
Словно пуля в висок, словно сорванный крик…
Чуть прищурив глаза, ты спустила курок,
Я убит наповал, я не зритель - игрок.
Водевиль или драма? Может быть, бенефис?
В суете театральной постою у кулис,
Помолчу, в роль вживаясь. Смех - моё амплуа,
Я не принц и не рыцарь, но… такая игра.
Круг твоих приближённых на беду мою мал,
Так что птицу удачи я за хвост не поймал.
Мне б под вербой пушистою целовать тебя всласть.
Счастье вербное кончилось, - вот какая напасть!
Оттого ль, что удавит горький опыт меня,
Не пробуду в печали ни единого дня.
Я шутом балаганным начинаю гастроль -
Это, видимо всё же, моя лучшая роль.
Удач вам, косы-змеи! Так плачьте ж о любви,
Целуйте королев заплаканные плечи…
Не то, что это от любви излечит,
Хотя б не даст её обожествить.
Вам пишу, а Вы молчите -
Среди вороха событий
Я в своём почтовом сите
Ваш ответ не нахожу.
Шар стеклянный с детской ёлки
Завихрил хвои иголки,
Отражается в нём солнце
И фигуры Лиссажу
Память сердца эпатажна -
Рвётся в небо змей бумажный,
На ветру хвостом рисуя
Мир, где мы обручены.
Но, как тень от паутинки,
По стеклу бегут морщинки…
Было, было, было время,
Были звёзды влюблены.
Времена не выбирают,
В них живут и умирают.
(Александр Кушнер)
В моём царстве-государстве
Грустных пятниц не бывает,
Пребывает в полудрёме
На фронтоне спящий лев,
В моём царстве-государстве
Королев не выбирают,
В моём царстве-государстве
Посвящают в королев.
Эта жизнь не шёлк с шафраном,
Тем ценнее каждый миг.
В синей дымке на Фонтанке
Бросил якорь лунный бриг.
Паруса Экклезиаста
Над моею головой.
Я одной ногой в гусарстве,
В звёздном облаке - другой.
В парусах, к штормам охочий,
Пляшет вихорь колдовской.
Улыбайтесь, смейтесь звонче!
Я запомнил Вас такой!
Грустных пятниц не бывает,
На фронтоне спящий лев.
Королев не выбирают, -
Посвящают в королев.
Марсельская гавань и горы в тумане, -
Таинственный мир, что нас в детстве так манит.
Пираты, мушкеты и дамы в каретах, -
Когда-то мы вместе читали об этом.
Короткая стрижка, - ну, чем не мальчишка!
Ты плачешь над книжкой, вот это уж слишком!
Коралловый остров, дуэль капитанов,
Кварталы Парижа, аллея каштанов…
Мечты, как Летучий Голландец, вначале, -
К другим берегам мы тихонько причалим.
И всё ж не забыть нам, о чём мы мечтали,
Кого мы любили и кем мы не стали!
Случайная встреча в фойе ресторана, -
Как будто бы детство шагнуло с экрана.
Ты мне улыбнёшься одними глазами,
Потом рассмеешься: - Ах, что это с нами?
Жизнь вернётся на круги своя
Торжеством пустоты и цинизма -
О тебе уже сны говорят,
Словно празднуют чаяний тризну.
Векового забвенья печать,
Как корону, подносят, - с поклоном…
Что ж так птицы сегодня кричат?
Ещё время не кончилось оно!
Жизнь вернётся на круги своя,
Разве станет скупее и строже.
Наплевать и забыть, что там сны говорят!
Мне любовь эта жизни дороже!
Пью взахлёб голубую отраву
С губ бесстыдно раздетых полей.
Мне осеннего солнца забавы
Нынче звона капели милей!
Напою золотым листопадом
Свою душу на тысячи лет…
Я бессмертен - какая досада!
Пятый акт, Марлезонский балет!
Весна нашептала - мне будет удача,
Мне будет удача, когда я вернусь!
Довольно ошибок - жизнь переиначу.
Ребята, ребята! Я в этом клянусь!
Ни слова о прошлом - что было, то сплыло,
Всю грязь половодьем в овраги снесло.
Лишь образ девчонки, что сердце разбила,
На память о счастье тех дней сберегло.
Быть может, любила, а может, жалела -
Всей правды об этом мне лучше не знать.
Она на меня не однажды смотрела,
Как в детстве когда-то с надеждою мать…
Я письма писал ей, хоть знал - не ответит,
Осталось в глаза только ей заглянуть.
Такой, как она, никогда мне не встретить,
Такой, как она, никогда не вернуть.
Ребята, ребята! Должно быть иначе,
Должно быть иначе, я в этом клянусь!
Я даже женюсь, если будет удача.
А дело за малым - когда я вернусь?
Мне в окно
тихий вечер
серебряной лентой
вкрадётся
и застынет надолго,
витая в табачном дыму.
По традиции грустной
тоской сие действо зовётся,
а откуда оно,
что-то в толк
я никак
не возьму.
Вроде б всё хорошо,
но предчувствие странное гложет,
словно где-то далёко
случилась какая беда.
Там меня нынче нет,
да и быть
откровенно
не может,
потому что ушли
безвозвратно для нас
те года.
Мне в окно
тихий вечер
серебряной лентой
вкрадётся...
Заскулила метель по-щенячьи.
Отродясь бы причины не знать,
Свято верить в незримое счастье,
Детской сказкой себя обольщать.
Ошалевший от ветра и стужи,
У чужого забудусь огня.
Есть на свете такое оружье -
Не спасёт никакая броня.
Вроде б вот он, ан нет человека,
Белый снег заметает следы,
А в созвездии Альфа-Омега
День рожденья сверхновой звезды.
Что ж скулишь ты, метель, по-щенячьи?
Плетью обуха не перебить.
Я узнал, есть на свете к несчастью
Безответное счастье - любить!
Наших встреч биеннале
растревожит до дрожи.
Вы меня не узнали -
получилось похоже.
Я досаду упрятал
за усмешкой фривольной
и вы тут же в ответ
улыбнулись невольно.
От привычки вас видеть
я с трудом отвыкаю,
вашу власть надо мной
словно дар принимая.
Вас нельзя не любить, -
я готов в том признаться, -
и нельзя соблазнить,
можно лишь восхищаться…
Жорж Брассанс! Проклятие поэтам -
Мне Парижа больше не видать!
Умереть я не давал обета,
Было б глупо жизнь за взгляд отдать!
Ради встречи с призрачной мечтою
На закат уходят корабли.
В мире том живут одни герои
И принцессы, чёрт их побери!
Вдохновляют сволочи поэтов
Те и рады слух их услаждать.
Как бесплодны дифирамбы эти!
Музе надо должное воздать!
Заласкаю губы, грудь и бёдра,
Тщась её желанья угадать.
Поздно: догорает шнур бикфордов.
Взрыв... Осталось только зарыдать!
Из двух зол я выбираю тебя,
Зная, что буду наказан судьбой.
Не зря говорят: "Любовь зла" -
Из двух зол я выбираю тебя.
Ты можешь ответить мне "Нет!",
А можешь сказать "Да!".
Впрочем, пройдёт не одно тысячелетие,
Прежде чем я услышу твой голос.
В мире моём скорость звука
Зависит от вложенной в него информации.
Но для меня это не столь уж важно,
Потому что я пришёл из будущего.
И я знал ответ ещё до того,
Как прозвучал мой вопрос.
Я знал: от судьбы мне не уйти -
Из двух зол я выбрал тебя.
16 декабря 2007 г.
Вернуться на главную страницу