Станислав Федоренко
 
 
 
 
 
 
 

         *  *  *
   Улетело лето зацелованное
   Синей птицей в голубую даль,
   Как хотелось быть нам птицеловами, -
   Но уже прошедшего не жаль.

   Вышла осень на поля распаханные,
   Приговор прозрачен и суров:
   Станут огороды плахами
   Для капустных удалых голов.

   Горы их поедут в город фурами
   На осенний балаганный суд.
   Умницы-цыплята станут курами,
   Дураков на рынок увезут.

   И опять свой старый спор затеяли
   Стрекоза и дачник муравей,
   Все о том, счастливей ли веселие
   Или труд полезный здоровей.

   Я и сам, как личность бородатая,
   Милости у бога не прошу,
   Загребаю клюкву я лопатою
   И рукой землицу ворошу.

   Рано утром выйду ль за околицу -
   Дайте острый ножик молодцу -
   Я девицу, чья коса на улицу,
   Из темницы в горницу снесу.

   И хрустит капуста нашинкованная,
   Славно прожит был еще один годок,
   По утру ведерко оцинкованное
   Покрывает молодой ледок.

   И, предчувствуя зимы дыхание
   И прощанья птичьи голоса,
   Мир затих, и длится ожидание,
   И нависли мглою небеса.
 

                WELLINGTON, MACKINTOSH WEATHER.

           Погода макинтоша с сапогами,
     Я знаю, ты уже не за горами !..

     Того не делай, этого не трожь -
     Устал я от мельканья всяких рож,
     От тухлых будней, тусклых маяков,
     На палубу плюющих моряков,
     Елея соловья и вздохов на скамейке,
     От, слаще яда, телеканарейки,
     От приторных отравленных конфеток,
     От теток, что в садах выращивают деток.

     А мамы любят бризы из Тебриза,
     Чтоб припекало сверху, поддувало снизу,
     Но вслушайтесь - и прочь свои капризы,
     Восточный ветер получает визу,
     И вот уже совсем не за горами
     Погода макинтоша с сапогами.

     Восточный ветер, тучам вождь,
     Настанет ночь - приди ж и врежь!..

     В такую ночь - никто меня не трожь:
     В содом елея хлынет дождь,
     И я непросыхающе хорош
     Как мой видавший виды макинтош.

     И Веллингтоны окружаются морями,
     И позади Гавайи и Майями,
     А впереди - заветная земля,
     Зовущая во имя , ради , для.
     Вздыхатели, ценители "Элизе",
     За ваши океаны слизи
     Я не отдам и капли бытия.
     Для вас - иллюзии коллизий,
     Меня ж ведет земля моя.
     А вы своей пожалуетесь маме,
     Что солнце не у вас над головами,
     И сто собак не поднимают вой
     На то, что называется луной...

     Ах как приятно этими ночами
     Не поминать ни вас, ни вашу мать,
     А просто под дождем шагать,
     Измерить ночь бессонными шагами -

     В погоду макинтоша с сапогами !


 

      *    *    *   *

  Я осени поставил ультиматум:
  Пока ты здесь,
               покуда темень, слякоть –
  Из дома ни на шаг я.
  Однако льет холодный дождь,
  Да ветра всхлип.
  Последствия чреваты:
  Витиеватый в горле хрип –
  Во мне произрастает грипп...

  И я, ни в чем не виноватый,
  Дружу, горю и пламенею, рдею,
  Как зябкий лист, я осенью болею.
  Как он, взвиваюсь,
                         обрываюсь,
                                         рею,
  Влачусь, ропщу
                    и, трепеща, лелею,
  Теряюсь, растворяюсь, тлею, –
  Как велено судьбой и непогодой.
  На миг возник – и слит с своей Природой.

 

       *    *    *  *

    Осень, золото расплаты,
    Тонкой ниткой в кронах проседь.
    Рады мы или не рады –
    Все равно приходит осень.

    От весенних первых бурь
    И от летнего кипенья
    Наступает излеченье –
    Седина заменит дурь.

    И совсем немного надо
    До финала дней иль лет –
    Осень золото расплаты
    Бережет до листопада
    И отдаст его земле.

 


 

Ледниковый период *

Когда наступает эпоха заснеженности
Как эхо далеких застылых веков,
И нам не уйти от несбывшейся нежности
Покрывших и небо и землю снегов,

Когда в ледяной наступившей пространственности
Мы так отдаляемся вдруг, ты и я,
Когда в беспокойные дальние странствия
Уходит от солнца планета моя,

Тогда обрастаем мы шерстью косматою
По берегам леденеющих рек.
И мудрый потомок, копая лопатою,
Вопросит с улыбкою: «Се – человек?»



 
 

*    *    *  *

В декабре короче дни,
В декабре чернее ночи,
И тихонько мыши точат
Жизни тоненькое дно.

В темноту декабрьской ночи
Уплывает наш челнок,
Где от края и до края,
До предела Бытия

Звезды – изморозь седая,
Жизнь моя и жизнь твоя.
Кто, наш легкий жребий взвесив,
Жизнь от смерти отделит

И, волшебный шар подвесив,
Голубое возвратит?
Ось свою во тьме качая,
Кружит, вертится Волчок.

Только все о том молчок,
Говорят: «Первотолчок» –
И спокойно засыпают…

А не то придет волчок
И укусит за бочок.


*  опубликовано в газете "Навигатор" №46 2006 г.